240 слов, ООС, АU, какое-то левое место происходящего и вообще бред Х_Х
Ему это нравилось. Черные перья были словно перина для двоих. При упругих порывах ветра, иногда залетавших в это разрушенное здание, они приятно щекотали кожу. Возможно, высокий и красивый брюнет именно поэтому улыбался. А может, из-за того, кто лежал рядом с ним на этой прекрасной черной постели. Рядом лежало бледное и холодное тело, которое, по-видимому, истязали несколько дней, и некоторые раны лишь чуть запеклись. Иные же царапины приобрели черно-красный оттенок, ярко контрастирующий с молочно-белой кожей. Голова от тела была отделена, но состояние ее казалось лучше: ран почти не было, лишь на губах чернели полосочки запёкшейся крови, но…лишь казалось – на прекрасном бледном лице глаз не было. Вместо них в голове зияли две глубокие черные дыры. Белые волосы головы были спутаны и растрепаны, а к их концам навечно прилипла ярко-алая кровь. Брюнет лениво перевернулся и взял голову в руки. Он любовался ею как своим лучшим детищем. Его взгляду хотелось вновь и вновь пробегать по этому изящно-бледному лицу, по эстетично-сложенным ранам на губах и впадинам, в которых когда-то блестели глаза цвета крови. Юноше не удалось преодолеть сумасшедшее желание, смешанное с сжигающим изнутри любопытством. Он проводит своими не менее холодными пальцами по краям пустой глазницы. Так гладко…и странно. Его это немного разочаровало – очень хотелось, чтобы прикосновение было к чему-то шершавому, чему-то до сих пор, даже после смерти, отвергающему чужое. Но это секундное разочарование не смогло затмить его улыбку. - Ты прекрасен, Брейк, - Тихо произнес юноша и, прикрыв золотые глаза, коснулся своими губами губ головы.
-
-
01.07.2010 в 13:18Ему это нравилось. Черные перья были словно перина для двоих. При упругих порывах ветра, иногда залетавших в это разрушенное здание, они приятно щекотали кожу. Возможно, высокий и красивый брюнет именно поэтому улыбался. А может, из-за того, кто лежал рядом с ним на этой прекрасной черной постели. Рядом лежало бледное и холодное тело, которое, по-видимому, истязали несколько дней, и некоторые раны лишь чуть запеклись. Иные же царапины приобрели черно-красный оттенок, ярко контрастирующий с молочно-белой кожей. Голова от тела была отделена, но состояние ее казалось лучше: ран почти не было, лишь на губах чернели полосочки запёкшейся крови, но…лишь казалось – на прекрасном бледном лице глаз не было. Вместо них в голове зияли две глубокие черные дыры. Белые волосы головы были спутаны и растрепаны, а к их концам навечно прилипла ярко-алая кровь.
Брюнет лениво перевернулся и взял голову в руки. Он любовался ею как своим лучшим детищем. Его взгляду хотелось вновь и вновь пробегать по этому изящно-бледному лицу, по эстетично-сложенным ранам на губах и впадинам, в которых когда-то блестели глаза цвета крови. Юноше не удалось преодолеть сумасшедшее желание, смешанное с сжигающим изнутри любопытством. Он проводит своими не менее холодными пальцами по краям пустой глазницы. Так гладко…и странно. Его это немного разочаровало – очень хотелось, чтобы прикосновение было к чему-то шершавому, чему-то до сих пор, даже после смерти, отвергающему чужое. Но это секундное разочарование не смогло затмить его улыбку.
- Ты прекрасен, Брейк, - Тихо произнес юноша и, прикрыв золотые глаза, коснулся своими губами губ головы.