А они не люди. Ческа – идеальное хранилище, любой алхимик обзавидуется уровню трансгрессии: разбухшие от информации, книжные тома умещаются в ней; вселенная с морями и океанами - в бездонной дамской сумочке. Плоть и кровь Уинри условны, бессознательно она мечтает слиться с механизмами, раскатать кожу на пластины алюминия и врасти в автоброню. Создавать для других – быть поглощенной; металл всегда свеж, не устает и не страдает. Ческа не человек: люди умеют забывать. Уинри не человек: люди не молятся железу. Но можно исправить: отложить книгу с отверткой, забраться вдвоем в одно кресло. И гладить по волосам.
А они не люди.
Ческа – идеальное хранилище, любой алхимик обзавидуется уровню трансгрессии: разбухшие от информации, книжные тома умещаются в ней; вселенная с морями и океанами - в бездонной дамской сумочке.
Плоть и кровь Уинри условны, бессознательно она мечтает слиться с механизмами, раскатать кожу на пластины алюминия и врасти в автоброню. Создавать для других – быть поглощенной; металл всегда свеж, не устает и не страдает.
Ческа не человек: люди умеют забывать.
Уинри не человек: люди не молятся железу.
Но можно исправить: отложить книгу с отверткой, забраться вдвоем в одно кресло. И гладить по волосам.
Благодарю